— А мы здесь вообще что делаем? — спрашивает Павел, показывая руками вокруг.

— Пытаемся спасти работника российского посольства, просьба из Москвы.

— Понятно, надеюсь, хоть не за бесплатно?

— Конечно, нет. Но я попросил оплату в виде оружия.

— Жаль, хотел родным денег отослать, машину думают покупать.

— Решим вопрос, не переживай. Можно мою Шкоду, на которой сейчас даже ты не ездишь, на них переписать, годовалая машинка всего.

— Если тебе не жалко.

— Нет, не жалко, — Павел, что, намекает на маленькую зарплату? Так зачем намекать, подошёл и прямо высказался. А будет делать вот так, непонятными подходами, я сам даже не почешусь что-либо выбивать, своё надо выгрызать.

— Окэй, поговорили, пора и дело делать. Остался последний рывок, метров триста — триста пятьдесят. Порядок движения озвучил, тронулись.

Здесь, «почти в центре» Токио, да ещё возле реки, поголовье слаймов вызывает у меня дикую жадность. Три часа миссии, можно многое успеть. Но что, если остаться дольше? Мне так кажется, первоначальные оценки численности слаймов оказались сильно заниженными, их в Токио явно свыше десяти тысяч особей, а это просто громадное количество опыта. К примеру, первоуровневый большой слайм Е-ранга при убийстве Е-ранговым оружием даёт целых десять очков Системы, а их вокруг тысячи и далеко не первого уровня — отожрались на жителях японской столицы.

Накопитель ОС у меня есть (в виде рабыни), дружинники тоже не откажутся набрать очки. В общем, ближе к концу времени миссии необходимо решить.

Прошли полпути, как где-то северо-восточнее загрохотали выстрелы. Как из автоматов, так и из пулемётов. Слаймы всё-таки добрались до центра эвакуации?

— Это там военные, про которых говорил? — замечает Сура.

— Похоже. Видимо, медузы доползли до них. Так что, вам можно стрелять. И ещё парни, есть вариант сливать опыт из стрел в накопитель Александры. Возьму ей навык, позволяющий передавать ОС через касание, вернёт вам заработанное. Каждый освобождает по десятку стрел, и через них набивает новый опыт.

— Хочу уточнить, я, то есть, все мы, в плане ОС тебе ничего уже не должны? — задевает щекотливую тему Сура.

— Хороший вопрос… Именно в плане ОС, без учёта данных вам системных вещей и оружия, после сегодняшней столь удачной охоты мне вы ничего не должны. Но впереди возможны большие траты очков, которые я один могу не потянуть. И если мы идём плечом к плечу — попрошу некоей доли в расходах.

— Я в деле! — заявляет Андрей-2, втыкая в близко «подошедшего» слайма копьё и пуская молнию.

— Я тоже! — подхватывает Алексей-Шнырь.

— Ну а мне деваться некуда, — выдаёт не совсем положительный ответ Павло. По возвращению выведу на прямой разговор (напоить?), такие слова мне не нравятся.

Пополняя запасы очков Системы, в том числе с громкой стрельбой — я также начал использовать крупнокалиберную снайперку чтобы не тратить прану, выходим в нужный переулок. Одноподъездное пятиэтажное здание, с первого взгляда и не скажешь, что в нём расположен отель с не самыми дешёвыми ценами.

С крыши, по всей видимости, высовывается наш клиент, кричащий на русском:

— Вы за нами? Осторожно, внутри отеля тварь! Большая!

«В смысле, за нами? О других уговора не было! Сколько вас там?»

— Сидите спокойно! — биолокацией уже просмотрел весь небольшой отель.

Входим в выдавленную внутрь дверь, поднимаемся на пятый этаж по лестнице, ибо случайно застрять в лифте совсем не хочется.

— Жирная тварь! — восклицает Шнырь из-за спины, не вытерпел, полез посмотреть.

Да уж, девятый уровень, неплохо отъелся, с трудом протискивается по коридору отеля. Саша всаживает в желе стрелу, беру оборонительную гранату, она мощнее наступательной — кидаю прямо под туловище слайма, он надвигается на неё. Прячусь за поворотом, взрыв!

Выглядываю, жив, не хватило мощи для его убийства, только растёкся полуметровым слоем по полу: внешнюю оболочку порвало, желе выдавило наружу, но сердце осталось неповреждённым. Пока он почти беспомощен — пытается собраться обратно в шар и не в силах орудовать щупальцами, достаю ОСВ, прицеливаюсь, гремит выстрел. Вот теперь надо отбегать подальше: после смерти медузы желе внутри неё практически мгновенно теряет вязкость, превращаясь в смесь жидкости-кислоты и разрозненных «непереваренных» кусочков поглощённой материи.

Дождавшись растекания опасной кислотной субстанции по коридору и номерам, загрузил дружину в сумку и пролетел расстояние до лестницы на крышу, попутно телекинезом зацепив из лужи стрелу с опытом — постоянные тренировки во время миссий явно не проходят даром.

Спрятал своих бойцов, а в особенности девушку, ещё и потому, что после развоплощения слайма на полу остались лежать четыре трупа разной степени переваренности. Довольно жуткое зрелище, но я уже закалён, в частности, видами побоища-резни в кирхе Несны, устроенной громовыми обезьянами и архонтами.

Поднимаюсь по почти вертикальной лестнице на крышу, именно она стала спасением для… раз, два… пять… восемь… восьмерых человек, находящихся передо мной: слайм не смог одолеть её.

Парень — потерявшийся дипломат, две жмущиеся к нему довольно откровенно одетые девицы японской наружности, которые явно мечтают поскорее оказаться в местечке потеплее, чем открытая ветру крыша отеля — насчёт девушек нетяжёлого поведения я угадал. Далее двое мужчин европеоидного вида, скорее всего постояльцы, и три японки средних лет — работницы отеля, так как они в одинаковой форменной одежде.

— Вас прислали за мной? — спрашивает объект спасательной операции.

— Меня никто не присылал. Была просьба со стороны твоего отца через его друга, с которым я веду дела. Учти, сынок, твоя жизнь обходится отцу примерно в двести миллионов, сможешь покрыть из карманных денег? — почти без причины из меня выплёскивается злость-пренебрежение на представителя «золотой молодёжи», в которой из золота разве что ювелирные украшения.

— Мне-то что, ещё наворует, — легкомысленно отзывается парень. — Тем более, он мне не отец, отчим. Мать выклевала ему мозг, вот он и начал шевелиться. А так ему насрать на меня.

— Похер на ваши семейные проблемы. Слайма в отеле убили, так что провожай своих лядей вниз, пока окончательно не обморозились, мне надо обрадовать твоего папулю тем, что ты всё-таки не сдох.

Также добавляю на японском: «Идите вниз, опасность устранена, только не кричите, как спуститесь»

Звоню полковнику, со стороны прохода вниз слышу женский крик, кто там спускался первым?

Трубку берёт Пётр Николаевич: «Нашёл?»

— Нашёл. Что с ним делать: проводить до безопасного места или с собой в Москву?

— Ты можешь притащить сюда?

— Конечно могу, как новообращённого юнита.

— Хорошо, тогда домой, меньше нервов.

— Окэй! Конец связи.

На лестнице какая-то замятня, люди не могут спуститься. Подхожу, раздвигая небольшую толпу, внизу истерит одна из японок. Спускаюсь полётом:

— Что за истерика? Ну, трупы. Они не кусаются! Прижмись к стенке, закрой глаза, и проходи до другой лестницы. Давай! — очень грубо и непочтительно разговариваю с незнакомой женщиной.

Она всё равно упрямится. Получает «лёгкий» в моём понимании подзатыльник, отчего клацает зубами:

— Пошла вперёд! Быстро! — она испуганно смотрит на меня, и, механически перебирая ногами, по стеночке «просачивается» мимо так пугавших её мёртвых людей. Я — прирождённый дипломат!

— Давайте, не задерживайтесь! — прикрикиваю на остальных. Не жили вы в России в девяностые, когда чуть ли не каждый день (небольшое преувеличение) по центральным каналам телевидения показывали кадры заказных убийств и «простой» бытовухи, непривычные!

Девицы дипломата также по стеночке, зажав рот ладошками, шустро проскакивают «опасное» место. Мужчины проходят более-менее нормально, почти так же, как иду я сам.

Призываю своих бойцов, спасённые смотрят на их появление с изумлением.

— Десять минут, чтобы погреться, сходить в туалет, попить, затем выдвигаемся к центру эвакуации. Кто не может или не хочет идти, уговаривать не собираюсь, — приходится продублировать три раза: на японском, немецком и английском. Два европеоида — немец и швед, немного говорящий на инглише.